издали сборник
24-04-2006 23:22
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Вывешиваю:
АБСУРД. Первое в подборке стихотворение следует считать программным для всей подборки; тем более первое в книге (причём стихотворение составителя и редактора) — программным для всей книги.
Это стихотворение я расшифровываю как диалог. Вот поэт-новичок (1-я строфа), который сам на себя удивляется: с чего тянет его к такому нелепому, ненатуральному занятию, как сочинение стихов? Тем более что сам я, дескать, заведомо несовершенен (вхожу в число «запудренных сердец»)...
Продолжение — ответ более опытного поэта (2-я и 3-я строфы), причём содержание ответа хорошо демонстрирует, что его поэтический опыт тоже более чем скромен, но уже посчастливилось краешком глаза увидеть чудеса страны Поэзии, разглядеть там всё, чего душе хочется (кому — «тишину в сиреневом забвенье», кому — «укрытие в мечте», кому — «лазурные леса и тур-поездка на небеса»). Конечно, таковой и должна быть первая ступенька в приобщении к Поэзии — воспринимать её как ворох чудес, а в награду получать душевный восторг. Именно так, именно на этой ступени — восторг, и поначалу автор сам себе важнее любых читателей, и потому предпочтительнее в реальности («на высохшем асфальте») пока что не оставлять «ни слова, ни следа». Остальное — потом, на следующих ступенях: любовь, драма, трагедия, философия.
Впрочем, выпуск своих стихов в свет — это уже шаг с первой ступени — куда-то вперёд.
Что касается ОСТАЛЬНЫХ СТИХОВ Анастасии — они целиком подтверждают выводы, основанные на первом. Когда-то Эдмунд Иодковский, с которым я был дружен, говорил, что ему достаточно шести стихотворений, чтобы судить об уровне автора. На самом деле достаточно одного стихотворения, иногда даже одного четверостишия... Надо только внимательно вчитаться. Впрочем, должен признать, из последующих стихов немало и лучше сделанных, чем первое, и более интересных по содержанию. Единственный НОВЫЙ штрих от последующего чтения — временами возникающее влияние поэтики Цветаевой. Это очень хорошо как школа, и очень опасно для будущей работы «взрослой». Общее впечатление от стихов — великолепные забавы игривого котёнка, готового в своё удовольствие запутать нитку любого клубка. Это как раз то, что и нужно в начальных классах поэтической школы. Полагаю, Анастасия завершает их с уверенной оценкой «пять».
Интересны и симпатичны стихи — все. Поэтому я перечислю только, с моей точки зрения, «самые-самые». Это:
«Было — не было — поросло быльём...» (но с рифмами слабовато).
ПОЗДНО.
«Сочиняя финалы простым небылицам...» Здесь меня смутило слово «Оставляя», дающее два взаимно противоположных смысла: «оставляя — т. е. отбрасывая», или «оставляя — при себе, т. е. произнося»? Если я правильно понял идею, то следовало бы написать «Подставляя».
ВОРОНАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ — !!!
ФЕНОМЕН ИНСАЙТА — стихотворение, завершающее подборку, и потому тоже ключевое. Великолепное хулиганство! Сродни тому, как Пушкин писал «Памятник» вслед за Державиным, вслед за Горацием. Почему бы и Анастасии Адамчук не написать такое — вслед за Цветаевой?! Дальше остаётся только многие годы оправдывать эту дерзкую заявку. Будем надеяться, справится.
Почти нигде не обходится без примитивных ошибок (не то от наивности, не то от торопливости). Вот ««Нестихотворение» о вечном». Если уж вместо деревянного забора поставили «решётки железные», не верю, что они сразу уже «ржавые». И вывод в последних строках, что «коль ты старый ... забор, то рано иль поздно тобой завладеет костёр». А как же быть с забором металлическим? — исправить эту оплошность можно, подставив на место моего многоточия слово «дощатый».
По технике.
Поэтический слух — если пока не безошибочный, то хорошо нарабатываемый.
Некоторые сдвиги или сбои ритма, некоторые образы и рифмы — «на грани фола», но чаще всего эту грань не переступают. Стихотворческая работа именно в таком ключе наиболее перспективна.
Например, в стихотворении «Абсурд». К таковым относятся уже само название «Абсурд» и образ «пластмассовые слёзы».
Рифма «пустяк» - «сердцах» не звучала бы (оказалась бы «за гранью фола»). Но здесь я вижу рифму «пустяк» - «в запудренных сердцах»: ПУ-СТ-я-к - ПУ-С-Д-а-х.
Это близко к тому, что я изобрёл и запустил в практику в середине 60-х годов: особый приём, благодаря которому конечные слова строк могут даже выглядеть плохо срифмованными, но на слух, когда произнесены обе строки, они звучат зарифмованными хорошо. Это достигается тем, что рифмующиеся звуки в одной из строк (или даже в обеих) не расположены компактно, они разрежены, нередко охватывая не только последние, но и предыдущие слова. Лучше всего, если рифмующиеся звуки разреженнее расположены именно во второй строке (как и в данном случае). Сейчас этот приём уже широко распространился, и обнаружить его можно у многих поэтов, даже не подозревающих, откуда он пошёл. В конце 60-х годов А. М. Ревич назвал меня изобретателем нового типа рифмовки, а сам этот приём — «слуховой рифмой».
Я написал «близко к тому» — по одной причине. Ударные гласные «а» и «я» для рифмы не очень-то годятся, это почти диссонанс; чтобы оправдать их применение, для хорошей «слуховой рифмы» потребовалось бы несколько увеличить набор рифмующихся согласных — хотя бы на одну.
Впрочем, приведённый пример может оказаться случайностью, демонстрирующей прекрасный слух, но ещё не знакомство с принципами «слуховой рифмы».
А вот противоположный пример: «не по правилам» — «неправильных» — однокорневая, почти тавтологическая рифма. Нельзя так?.. Ну, не сказал бы. Иногда можно, однако — очень осторожно, очень осознанно, когда уже НИКАК нельзя иначе. В данном случае сомневаюсь, что эта рифма была НЕИЗБЕЖНОЙ.
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
на свои средства, поэтому своих стихов я могла запихнуть ровно столько, сколько считала нужным. А именно - 21.
Получила рецензию от очень авторитетного поэта.
Вывешиваю:
АБСУРД. Первое в подборке стихотворение следует считать программным для всей подборки; тем более первое в книге (причём стихотворение составителя и редактора) — программным для всей книги.
Это стихотворение я расшифровываю как диалог. Вот поэт-новичок (1-я строфа), который сам на себя удивляется: с чего тянет его к такому нелепому, ненатуральному занятию, как сочинение стихов? Тем более что сам я, дескать, заведомо несовершенен (вхожу в число «запудренных сердец»)...
Продолжение — ответ более опытного поэта (2-я и 3-я строфы), причём содержание ответа хорошо демонстрирует, что его поэтический опыт тоже более чем скромен, но уже посчастливилось краешком глаза увидеть чудеса страны Поэзии, разглядеть там всё, чего душе хочется (кому — «тишину в сиреневом забвенье», кому — «укрытие в мечте», кому — «лазурные леса и тур-поездка на небеса»). Конечно, таковой и должна быть первая ступенька в приобщении к Поэзии — воспринимать её как ворох чудес, а в награду получать душевный восторг. Именно так, именно на этой ступени — восторг, и поначалу автор сам себе важнее любых читателей, и потому предпочтительнее в реальности («на высохшем асфальте») пока что не оставлять «ни слова, ни следа». Остальное — потом, на следующих ступенях: любовь, драма, трагедия, философия.
Впрочем, выпуск своих стихов в свет — это уже шаг с первой ступени — куда-то вперёд.
Что касается ОСТАЛЬНЫХ СТИХОВ Анастасии — они целиком подтверждают выводы, основанные на первом. Когда-то Эдмунд Иодковский, с которым я был дружен, говорил, что ему достаточно шести стихотворений, чтобы судить об уровне автора. На самом деле достаточно одного стихотворения, иногда даже одного четверостишия... Надо только внимательно вчитаться. Впрочем, должен признать, из последующих стихов немало и лучше сделанных, чем первое, и более интересных по содержанию. Единственный НОВЫЙ штрих от последующего чтения — временами возникающее влияние поэтики Цветаевой. Это очень хорошо как школа, и очень опасно для будущей работы «взрослой». Общее впечатление от стихов — великолепные забавы игривого котёнка, готового в своё удовольствие запутать нитку любого клубка. Это как раз то, что и нужно в начальных классах поэтической школы. Полагаю, Анастасия завершает их с уверенной оценкой «пять».
Интересны и симпатичны стихи — все. Поэтому я перечислю только, с моей точки зрения, «самые-самые». Это:
«Было — не было — поросло быльём...» (но с рифмами слабовато).
ПОЗДНО.
«Сочиняя финалы простым небылицам...» Здесь меня смутило слово «Оставляя», дающее два взаимно противоположных смысла: «оставляя — т. е. отбрасывая», или «оставляя — при себе, т. е. произнося»? Если я правильно понял идею, то следовало бы написать «Подставляя».
ВОРОНАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ — !!!
ФЕНОМЕН ИНСАЙТА — стихотворение, завершающее подборку, и потому тоже ключевое. Великолепное хулиганство! Сродни тому, как Пушкин писал «Памятник» вслед за Державиным, вслед за Горацием. Почему бы и Анастасии Адамчук не написать такое — вслед за Цветаевой?! Дальше остаётся только многие годы оправдывать эту дерзкую заявку. Будем надеяться, справится.
Почти нигде не обходится без примитивных ошибок (не то от наивности, не то от торопливости). Вот ««Нестихотворение» о вечном». Если уж вместо деревянного забора поставили «решётки железные», не верю, что они сразу уже «ржавые». И вывод в последних строках, что «коль ты старый ... забор, то рано иль поздно тобой завладеет костёр». А как же быть с забором металлическим? — исправить эту оплошность можно, подставив на место моего многоточия слово «дощатый».
По технике.
Поэтический слух — если пока не безошибочный, то хорошо нарабатываемый.
Некоторые сдвиги или сбои ритма, некоторые образы и рифмы — «на грани фола», но чаще всего эту грань не переступают. Стихотворческая работа именно в таком ключе наиболее перспективна.
Например, в стихотворении «Абсурд». К таковым относятся уже само название «Абсурд» и образ «пластмассовые слёзы».
Рифма «пустяк» - «сердцах» не звучала бы (оказалась бы «за гранью фола»). Но здесь я вижу рифму «пустяк» - «в запудренных сердцах»: ПУ-СТ-я-к - ПУ-С-Д-а-х.
Это близко к тому, что я изобрёл и запустил в практику в середине 60-х годов: особый приём, благодаря которому конечные слова строк могут даже выглядеть плохо срифмованными, но на слух, когда произнесены обе строки, они звучат зарифмованными хорошо. Это достигается тем, что рифмующиеся звуки в одной из строк (или даже в обеих) не расположены компактно, они разрежены, нередко охватывая не только последние, но и предыдущие слова. Лучше всего, если рифмующиеся звуки разреженнее расположены именно во второй строке (как и в данном случае). Сейчас этот приём уже широко распространился, и обнаружить его можно у многих поэтов, даже не подозревающих, откуда он пошёл. В конце 60-х годов А. М. Ревич назвал меня изобретателем нового типа рифмовки, а сам этот приём — «слуховой рифмой».
Я написал «близко к тому» — по одной причине. Ударные гласные «а» и «я» для рифмы не очень-то годятся, это почти диссонанс; чтобы оправдать их применение, для хорошей «слуховой рифмы» потребовалось бы несколько увеличить набор рифмующихся согласных — хотя бы на одну.
Впрочем, приведённый пример может оказаться случайностью, демонстрирующей прекрасный слух, но ещё не знакомство с принципами «слуховой рифмы».
А вот противоположный пример: «не по правилам» — «неправильных» — однокорневая, почти тавтологическая рифма. Нельзя так?.. Ну, не сказал бы. Иногда можно, однако — очень осторожно, очень осознанно, когда уже НИКАК нельзя иначе. В данном случае сомневаюсь, что эта рифма была НЕИЗБЕЖНОЙ.
Игорь Голубев
Комментарии (2):
Рыжий_Дротик
30-04-2006-23:29
удалить
лучше просто скажи: ты рада или нет? )
Горький_миндаль
02-05-2006-03:35
удалить
хе-х =)
конечно, я рада! не то слово! получить рецензию, да еще такую! =)
Комментарии (2):
вверх^
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник издали сборник | Горький_миндаль - рефлексия |
Лента друзей Горький_миндаль
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»